Чем ближе становился вечер, тем больше беспокоилась Рачиэль. Вернее, даже не она, а та часть её души, которую волновал свет полной луны и тысяча городских запахов, среди которых она за несколько кварталов могла учуять пролившуюся кровь.
Хельга на удивление благосклонно отнеслась к её оборотничеству и даже сочла, что оно благодатно влияет на искалеченную душу эльфийки, а потому, едва на город опускалась тьма - сновидица выпускала чёрного хищника на улицы города, каждый раз предостерегая быть осторожной и стараться не показываться никому на глаза. Но Рачи знала о том и сама, всё же провела здесь немало времени.
Сперва у Хельги были небезосновательные опасения, что вид города может растравить едва начавшую заживать душевную травму дру. Но оказалось, что волчий облик - это не только внешность, но и частично звериная душа. А зверь куда менее подвержен душевным терзаниям, чем осиротевшая сестра... По правде говоря, желания зверя были довольно просты и незамысловаты, и, хотя подавляющая часть волчьего рассудка принадлежала эльфийке, часть их никуда не девалась и делала Рачиэль другой личностью. Как раз это, по мнению Хельги, и было полезно для смятенной дру.
Собственно, та ничего не имела против. Во-первых, остроухая безоговорочно доверяла сновидице, принявшей вместе с ней самый страшный удар судьбы, и теперь намного лучше понимавшей подопечную. Одно это уже было сильным фактором, который постепенно ставил охотницу на ноги. А во-вторых, эти прогулки, в большинстве своём носившие характер охоты, были ей самой в радость, ибо за погоней за кошками или собаками волчица прекращала думать о своих невзгодах, переполняясь здравого охотничьего азарта.
Наконец, сновидица решила, что на улице достаточно темно для лесного хищника, и, потрепав ёрзающую от нетерпения волчицу по холке, выпустила её на улицы.
Зимняя ночь встретила зверя бодрящей прохладой. Отросшая шерсть волновалась, ласкаемая незаметным ветерком, но функции свои выполняла исправно - хищница чувствовала себя великолепно. Постояв несколько секунд на пороге и "вбирая" в себя ушами, носом и глазами картину окружающего мира, она неспешно потрусила по мостовой, не особо задумываясь о направлении.
Вероятно, в городе был праздник или какой-то выходной, а может - ей так "повезло", но людей было значительно больше, а во многих окнах горел свет. И хотя на бродячую чёрную собаку мало кто обращал внимания, Рачи чувствовала себя некомфортно, и вскоре решилась нарушить запрет Хельги "не покидать главных улиц" и свернуть в более малолюдные места.
Направляясь от звуков речи и разномастных звуков, волчица вскорости вышла в безлюдный район. Как раз такой, что её устраивал. Хищница довольно встряхнулась, и хозяйкой потрусила вдоль стены одного из домов, с ленивым любопытством отмечая, что этих мест она ещё не нюхала...
Причина для тревоги появилась спустя несколько домов. Дру наткнулась на красноречивую "метку", притом судя по запаху вокруг неё, оставлена она была вовсе не собакой. Волчице, привыкшей быть одной-единственной дикой хозяйкой местных стай, стало не по себе.
Да и стай, кстати, не наблюдалось давно - как и запахов. Возможно, местный хозяин тоже не любит бродячих шавок?..
Рачиэль заворчала и стала медленно отступать, думая свернуть в ближайший проулок и вернуться к улицам Старого города. Но как раз в этом момент на дорогу перед ней спрыгнул рыжий кот бродяче-бандитского вида.
Рыжая меховая скотина повернула к оцепеневшей волчице приплюснутую морду, на которой так и читалось презрение ко всем псам и волкам этого бренного мира, и, потеряв к хищнице интерес, вальяжно стал переходить дорогу.
Волчица облизнулась. Гонять котов оказалось прелюбопытной забавой, собаки в этом плане не обманывали... Вот только ни одна из них не знала, как приятно вцепиться в загривок загнанной скотине! Жаль только бывает много меха, но не на всех и не всегда...
Кот уже почти пересёк улицу, когда что-то заставило бросить его новый взгляд в сторону "большой чёрной шавки". Глаза волчицы и крысодава встретились, и последний вдруг ощутил уже почти забытое желание панически забраться на дерево...
Увы, деревьев рядом не было. Пришлось спасаться более простым способов.
Погоня была на удивление тихой. Коту орать не позволял авторитет и спесь, а волчица просто была немногословна, да и лай всё же черта собак, не волков.
Рыжая, а за ней и чёрная тень бежали молча и целеустремлённо. Один раз котяра попытался завершить всё, взмахнув на подоконник, а оттуда на другой этаж - но чёрная морда сбросила его оттуда, придавив спину челюстями. Кот не растерялся, и Рачи взвыла от боли, отдёрнув морду с четырьмя свежими царапинами. Но стоило коту вновь дать дёру, как она сорвалась за ним, не желая упускать такой лакомый кусочек.
Тут надо упомянуть, что не то чтобы она была голодна, но всё же пища, пойманная собственными... э-э, ну пусть будет клыками, гораздо-гораздо ценнее для желудка и самоутверждение, чем варево, приготовленное в доме на костре из травы и листьев.
Может быть, ей бы удалось его поймать за счёт выносливости. Может быть, котяра всё же сумел бы уйти. Увы - узнать этого ни одному, ни другой оказалось не суждено, поскольку что-то массивное ринулось волчице наперерез из тёмной подворотни.